Особенный, тихий, погожий выдался день.
Величаво, просторно раскинулась нива спеющих хлебов, и среди этого океана золотой ржи, словно сторожа русского богатства, встали великаны-сосны, вознеся свои гордые вершины к самому небу.
Невероятная тишина царит в пейзаже.
Кажется, слышно, как дышит каждая былинка.
До слуха долетает ровное, неспешное дыхание поля.
Только щебет малых пташек - ласточек, над самой землей пронзительно режущих воздух, - нарушает покой.
В сизом мареве у самого горизонта толпятся громады кучевых облаков.
Парит.
И, несмотря на то, что ветерок не колышет ни один колосок, ни одну веточку сосен, душа чует - быть грозе...
Неясное состояние тревоги усиливает обгоревший одинокий скелет дерева, нелепо и дико торчащий среди этой чарующей благодати. Может, удар молнии сжег сосну?
Странно и тоскливо маячит она, напоминая зрителю о случайностях, невзгодах, бедах самого автора полотна.
Не так идиллически спокоен этот ландшафт. Серьезная, почти минорная нота сложной, трудной жизни, не всегда ясной и постижимой, слышна в картине. Ее раскрывает и поддерживает тема дороги, утопающей во ржи, по которой бредут два путника, а над ними высоко, высоко в голубом зените кружат птицы.
Искусство Ивана Шишкина требует долгого, внимательного, вдумчивого разглядывания.
Тогда только станет понятен тот внутренний, поэтический, далеко не простой ключ картины. Живопись мастера зовет осмыслить сотни подробностей, которые предлагает художник зрителю.
И только тогда ты увидишь бездонную глубину "простоты и наивности" Шишкина. К тебе потянутся венчики полевых цветов, ты услышишь запах дорожной пыли, и вдруг дорога уведет в самую гущу нивы - туда, в благоухающее царство хлеба.
Тогда станет доступен тот мелодичный тихий звон, который издают мириады пчел и шмелей, ты почувствуешь до самой глубины сердца чары средней полосы.
Современники Шишкина, наглядевшиеся вдоволь на романтиков, упрекали Ивана Ивановича в прозаизме.
Это глубокое заблуждение...
Ведь поэзия бывает разная.
Глядя на его „Рожь", слышишь строки Никитина, Кольцова, Некрасова, Фета...
Медленно встают из-за неоглядных далей громадины туч. (рассказ И.Долгополова)