Сикстинская капелла





Виртуальная экскурсия

Фрески потолка

Микеланджело Буонарроти

(1475-1564)

История создания

"Тогда Браманте и другие противники Микеланджело подали папе мысль поручить Буонарроти расписать потолок капеллы Сикста IV, находящийся во дворце, и уверяли его, что там Микеланджело создаст нечто чудесное.
Делали они это только с злой целью отвлечь папу от мысли о скульптуре. Они были уверены, что, не приняв этого заказа, Микеланжело восстановит против себя папу, если же согласится его исполнить, то сделает это гораздо хуже Рафаэля д'Урбино, которого они всячески поддерживали из ненависти к Микеланжело; к тому же противники Буонарроти полагали, как оно на самом деле и было, что главное искусство его — ваяние.
Микеланжело почти не занимался до тех пор живописью и, зная, как трудно расписывать потолок, делал все усилия, чтобы избавиться от этой работы. Он предложил папе поручить этот заказ Рафаэлю, ссылаясь на то, что это вовсе, не дело его специальности, говорил, что у него ничего хорошего не выйдет, и так упорно отказывался, что папа стал приходитьв ярость. Наконец, видя упорство Юлия, Микеланджело взялся за эту работу... "
Кондиви.(из воспоминаний ученика Микеланжело)


" Десятого мая 1508 года он приступает к этой гигантской работе. Мрачные годы. Самые мрачные и самые величественные в жизни Микеланжело. Он становится легендарным Микеланджело, тем самым героем Сикстины, чей титанический образ навсегда останется запечатленным в памяти человечества."
P.Pоллан


" Случай единственный в истории человеческого духа: заставляют художника в расцвете его сил оставить тот род искусства, которому он всегда отдавал свои силы, принуждают его работать в другой области, требуют от него в качестве первого опыта труднейшей и обширнейшей по размерам работы, какую только можно себе представить в этом роде искусства, и он разрешает свою задачу в столь краткий срок, никому не подражая, создав сам нечто навеки неподражаемое и заняв первое место в той области искусства, которую он отнюдь не выбирал!
Не было с тех пор, за все столетия, ничего, что хотя бы отдаленно напоминало этот подвиг Микеланжело. Стоит только представить себе, что должно было происходить в душе человека, столь бережно относившегося к своей славе и столь строгого к самому себе, когда он взялся, не зная даже технических приемов фресковой живописи, за огромное это произведение, чтобы признать в нем силу характера, равную, если это возможно, грандиозности его гения."
Стендаль

Литературная версия

(отрывок из романа Ирвинга Стоуна "Муки и радости")

— Я хочу поставить тебя превыше всех живописцев Италии.
— ...живописцев?
— Да. Я нахожу, что ты — лучший мастер для того, чтобы закончить работу, начатую твоими земляками Боттичелли, Гирландайо, Росселли,— ведь я их сам нанимал расписывать фриз Сикстинской капеллы. Я поручаю тебе завершить их работу — расписать в капелле моего дяди, Сикста, плафон.
Среди придворных раздались негромкие аплодисменты. Микеланжело замер, пораженный. К горлу его подкатила тошнота.
...он согласился приехать в Рим лишь для того, чтобы ваять скульптуры для гробницы. И он вскрикнул, не сдерживая возмущения:

— Я скульптор, а не живописец!

Юлий в отчаянии покачал головой.
— Сколько же надо хлопот, чтобы уломать тебя! Даже покорение Перуджии и Болоньи далось мне легче.
— Я — не папское государство, святой отец. Зачем вам тратить драгоценное время, покоряя меня?
В зале все смолкли. Вздернув бороду и в упор посмотрев на Микеланжело, папа ледяным тоном произнес:
— Скажи мне, где ты получил религиозное воспитание, если ты осмеливаешься ставить под вопрос суждение своего первосвященника?
— Ваше святейшество, как сказал вам один прелат в Болонье, я всего лишь невежественный художник, лишенный приличных манер.
— Тогда тебе лучше высекать свои шедевры в темнице замка Святого Ангела.
Стоило Юлию только взмахнуть рукой, и Микеланжело оказался бы в застенке и гнил бы там многие годы.

Он скрипнул зубами.
— Это принесет вам мало чести, святой отец. Моя специальность — мрамор. Позвольте же мне ваять Моисея, Победителей, Пленников. Множество людей будут смотреть на зти статуи и благодарить ваше святейшество за то, что вы дали возможность создать их.
— Иными словами,— фыркнул папа,— я буду обязан твоим статуям тем, что войду в историю.
— Они будут способствовать этому, святой отец.
Теперь стало слышно даже дыхание тех, кто стоял вокруг трона.
— Вы только посмотрите, — повернулся папа к кардиналам. — Я, Юлий Второй, возвративший церкви давно утраченные папские земли, добившийся покоя и порядка в Италии, покончивший со всеми скандальными историями Борджиа, я, издавший указ, который уничтожает симонию, тем возвышая авторитет Священной коллегии, я, насадивший новую архитектуру в Риме... я нуждаюсь в Микеланджело Буонарроти, чтобы утвердить свое место в истории!

...Желая чуть остынуть, папа расстегнул воротник пелерины, вдохнул побольше воздуха и заговорил снова: .— Буонарроти, мои флорентинские осведомители пишут, что твой картон для фрески в Синьории — это «образец для художников всего мира»...
— Ваше святейшество,— прервал его Микеланджело, кляня свою зависть к Леонардо, толкнувшую его взяться за живопись,— то была совершенно случайная работа, ее мне уже больше не повторить, Синьорин требовалось украсить Большой зал еще одной фреской, на другой половине стены, которая пустовала... Я тогда просто хотел как бы отвлечься от своего обычного дела.
— Чудесно. Отвлекись же от него на этот раз ради Систины. Или мы должны понять тебя так, что расписывать стену в зале флорентинской Синьории ты готов, а расписать плафон в папской капелле отнюдь не желаешьь?

Тишина в тронном зале делалась жуткой. Стоявший подле папы вооруженный страж сказал:
— Ваше святейшество, произнесите только слово и мы повесим этого самонадеянного флорентинца на Торре ди Нона.

Папа пронзительно смотрел на Микеланжело, который стоял перед ним, не скрывая вызова, но и не защищаясь. Глаза их встретились — взор был непоколебим у того и другого. И вдруг смутная, еле заметная тень улыбки пробежала по лицу первосвященника, янтарными искорками отзовясь в глазах Микеланжело и чуть дернув его губы.

— Этого самонадеянного, как ты его называешь, флорентинца,— сказал папа,— Якопо Галли еще десять лет назад считал лучшим мастером скульптуры в Италии. Таков он и теперь. Если бы я хотел, чтобы его расклевало воронье, я мог бы позаботиться об этом раньше.
Он снова повернулся к Микеланжело и сказал ему тоном рассерженного, но любящего отца:
— Буонарроти, ты напишешь на плафоне Сикстинской капеллы Двенадцать Апостолов и украсишь свод обычным орнаментом. ....
Мы даем тебе слово первосвященника, что, когда свод Сикстинской,капеллы будет расписан, ты вернешься к ваянию мраморов. Сын мой, ты свободен.

Что мог сказать в ответ на это Микеланжело? Он был объявлен лучшим художником Италии, ему обещали, что он возобновит работу над гробницей. Куда ему было бежать? Во Флоренцию? Чтобы гонфалоньер Содерини кричал ему там: «Мы не можем ввязываться в войну с Ватиканом по твоей милости. В Испанию, в Португалию, в Германию, в Англию?..
Власть папы настигнет его всюду. Спору нет, Юлий требует многого, но более ограниченный первосвященник уже давно мог бы отлучить его от церкви. А что выиграл бы он, Микеланжело, если бы он отказался приехать сюда, в Рим? Он уже пытался сделать это однажды, просидев целых семь месяцев во Флоренции. Теперь ему не оставалось ничего иного, как покориться.

Он преклонил колена, поцеловал у папы перстень.
— Все будет так, как того желает святой отец.
Потом он стоял у главного входа Сикстинской капеллы — горькое смятение и укоры совести, как шипы, жгли его разум и душу.

История
Интерьер
Фрески стен
Фрески потолка
(Микеланджело)

Страшный суд
(Микеланджело)


Фрески потолка







Rambler's Top100
Copyright © 2012 nearyou.ru